Холст, дрова, флиска, вечер...
Вроде бы всё хорошо...
Сперва таксист не взял денег. Просто у него не было сдачи, а в такую рань в округе ничего не работало еще, да и он куда-то торопился на вызов.
Потом большая операция. Несмотря на большой праздник. Готовились к худшему. Долго, тяжело и напряженно. Это вам не стоять и крючки держать. Ноги устали слегка, спина ныла, руки от напряжения подрагивали, а еще и эти месячные...
Но вроде бы всё прошло нормально, начальник ничего не говорит, манера у него такая, потом только Наталья Ивановна доводит до нашего сведения, доволен ли он или нет. Ждем-с его реакции.
Перевязок мало, большая часть больных именно больные, а не раненные. Зато куча бумажной работы. Бумаги - наше всё!
В пятницу приедет солнце моё!
В субботу буду дома. Будем печь паски.
Сперва таксист не взял денег. Просто у него не было сдачи, а в такую рань в округе ничего не работало еще, да и он куда-то торопился на вызов.
Потом большая операция. Несмотря на большой праздник. Готовились к худшему. Долго, тяжело и напряженно. Это вам не стоять и крючки держать. Ноги устали слегка, спина ныла, руки от напряжения подрагивали, а еще и эти месячные...
Но вроде бы всё прошло нормально, начальник ничего не говорит, манера у него такая, потом только Наталья Ивановна доводит до нашего сведения, доволен ли он или нет. Ждем-с его реакции.
Перевязок мало, большая часть больных именно больные, а не раненные. Зато куча бумажной работы. Бумаги - наше всё!
В пятницу приедет солнце моё!
В субботу буду дома. Будем печь паски.
рабствонаем. Ну чтобы я Пашке помогала, а он меня учил то шить, то узлы вязать, то разрезы делать. Так по мелочи. Вот он учит, а я ж левша по большей части и всё переиначиваю под свою левую руку, а он орет, что не так делаю... Он - амбициозный молодой хирург, и я - вся в своей тогдашней любви. Он пытается меня учить, а ему гадости говорю разные. Сколько я из него крови попила в то время!